В январе прочёл четыре книги. Расскажу об одной из них.

Евгений Бутман с девяностых годов привозил в Россию технику Эпла и продавал её здесь. Это он со своей командой создал сеть магазинов «Ре:стор» — официального партнёрского магазина Эпла в России. Это он написал автобиографическую книгу «Ритейл от первого лица», где рассказал, как всё это происходило.

Мне книга понравилась. Вот пара цитат из неё.

О предпринимательстве

«Для меня всегда важно — смотреть на мир открытыми глазами, быть готовым воспринимать новое и учиться, быть готовым к тяжёлой работе, не ныть, говорить себе правду и видеть вещи такими, какие они есть, без сантиментов и ложных иллюзий, не опускать рук и не паниковать в сложных ситуациях. Никогда не переставать размышлять, придумывать, анализировать, окружать себя сильными менеджерами, разделяющими мои взгляды на бизнес, работать на результат и не бросать дела на полдороге».

«Если ты бизнесмен, твоё умение или неумение справляться со страхом перестаёт быть твоим личным делом. Воспитывай в себе мужество, переступай через свои страхи, свою нерешительность. Иначе сожрут твою компанию вместе с твоими людьми. Либо вообще не берись за дело».

«Иногда всё, что нужно сделать для достижения результата здесь и сейчас, — это купить билет, сесть на самолёт, прилететь, обсудить, разобраться договориться, и это обычная часть работы и жизни, не экзотика, не другая планета».

«Ещё когда я занимался лыжными гонками, мне близка была идея, что обгонять надо на самых трудных участках, на подъёмах, а не на спусках. На спуске всем легко, а на подъёме обгоняет тот, у кого подготовка лучше и воля к победе сильнее. Идея рывка на самом трудном участке и сработала во время кризиса — пока все зализывают раны, нужно захватывать новые пространства».

О переговорах

«Отдельное искусство — беседа по телефону. Если ты поговорил, потратил время, силы, а человек никогда больше не проявился, — значит, ты сработал впустую. Надо „цеплять“, не отпускать, убеждать и — вытаскивать на встречу».

«Чтобы „зарядиться“, я по утрам, прежде чем выйти из дома, вставал перед зеркалом и представлял себя быком. Вот он шкрябает копытом по земле, глаза наливаются кровью, он наклоняет лобастую голову с острыми рогами, с оглушительным рёвом бросается вперёд и прошибает стену. На переговоры я приходил, точно зная, что стену прошибу».

И о судьбе

«Я верю — не возьмёшь то, что дарит судьба, подарки прекратятся».

★★★★
Хотите узнать как в России начинали продавать и продают технику Эпла, как строился и развивался этот бизнес — прочтите книгу Бутмана.


См. также
Книга «Бизнес как игра»

Книг о ведении бизнеса в России я знаю всего с десяток или полтора. «Бизнес как игра» — одна из них. Почему «как игра»? Потому что рассказывает о магазинах «Мосигры», продающих настольные игры.

Авторы пишут как открыть своё дело, найти под него помещение, собрать команду и руководить ею. Как потом продвигать товар и делать клиента счастливым. Как обходить конкурентов и быть крутым. Не обойдётся без рассказов о граблях и шишках, связанных с ними.

Написана с юмором. Читается легко, быстро и весело. Приведу несколько цитат.

Переговоры

«Если вы не торгуетесь — оторвите себе руки».

«Если по вам заметно, что вы имеете право принимать окончательное решение, это сразу же ослабляет вашу позицию в переговорах. Если же ваш контрагент понял, что руководитель все-таки вы, — ссылайтесь на внутренние правила компании и обсуждение с президиумом».

«Один из первых навыков, которые нужно развивать, — способность убеждать, влиять на людей и отстаивать точку зрения. Но не в теории, в боксе по переписке и по книгам, а в суровой практике».

Работа

«Если вдруг инвентаризация — бери самую большую коробку и тащи ее. Если так не станешь делать — каждый сотрудник будет думать, как бы и видимость создать, и пользы не принести».

«Все проблемы и конфликты на работе связаны с раздолбайством».

«Есть еще множество способов повысить конверсию, но эти два — главные: до товара должно быть легко добраться, и человеку около него должно нравиться».

«Лучше держать руку на пульсе, чем в заднице».

Общение с клиентами

«Каждый раз, когда вижу „Вы“ с большой буквы, чувствую, как меня разводят. Потому что не будет нормальный человек писать „вы“ с большой буквы в середине предложения, если не чувствует страха».

«Просматривайте тексты и, главное, заголовки. Меньше „наш“, „наше“, „у нас“, „мы“ — больше „вы“, „вам“, „у вас“ и т. п. Не „Мы проводим игротеки“, а „Вы можете поиграть...“».

«Не „быстрая доставка“, а „два часа“. Не „удобный возврат“, а „вы можете вернуть любой товар по любой причине в любой наш магазин“».

«Делайте так, чтобы при первом контакте клиент сразу понимал: тут круто. Это приносит прибыль».

В общем, советую заглянуть в «Бизнес как игру». И заодно в блог «Мосигры» на Хабре.

Из года в год пытаюсь чаще писать о прочитанных книгах, да всё не выходит: «Вот интересная закончилась, надо будет рассказать о ней чувакам в блоге. Сейчас, только вот вторую дочитаю, потом про две сразу напишу. Блин, вторая вообще супер! А про что была первая? Надо подумать и вспомнить. А пока возьмусь за третью. Сделать пост с трёмя книгами сразу? Нет, я так не люблю. Ладно, к чёрту эти три: расскажу о четвёртой».

Есть в Санкт-Петербурге замечательный фотограф Александр Петросян. Недавно у него вышла книга «Кунсткамера». Посетил вчера её презентацию.

Автор рассказал о книге, порассуждал о фотографии как искусстве и ответил на вопросы аудитории. Понравилась его мысль о том, что фотография должна вести зрителя за пределы снимка. Быть чем-то большим, чем простым кадром обыденности. «Иначе эта фотография не нужна», — говорит Петросян.

Александр рассказал как делал некоторые работы: «Это я снял на Невском. Любой может выйти на Невский и поснимать». Если продолжить эту мысль, любой может взять в руки камеру и что-то ей нащёлкать. Но если у Петросяна получится в итоге так:

То у «любых», даже на Невском, выйдет только так:

Книга полностью состоит из фотографий, которые Александр уже публиковал. В основном, в ней сюжеты из Петербурга, но встречаются из Львова, Выборга и ещё нескольких мест.

Купить «Кунсткамеру» можно напрямую у автора. Она не продаётся в обычных книжных магазинах.

Напоследок посоветую вам посетить ЖЖ Александра Петросяна или его личный сайт.

Прочёл забавную книгу Пьера Байяра «Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали».

Узнал, что вовсе не обязательно полностью дочитывать книгу, чтобы рассуждать о ней. Достаточно прочесть её «по диагонали». Или пролистать. Или взглянуть на обложку. Или знать автора, вкупе с его стилем. Или быть в курсе того, что о книжке говорят другие.

Понял, что важно в своих рассуждениях о непрочитанном высказывать личное отношение к тому, о чём идёт речь в произведении. Например, я не читал «Анну Каренину» Льва Толстого. Однако знаю, что там есть эпизод с девушкой, падающей на рельсы. Готова почва для рассказов о том, как я к этому отношусь.

Мысли Пьера Байяра легко экстраполировать на фильмы и сериалы, которых вы не смотрели. Я проверил: рассуждать о них, зная принципы автора, так же просто, как о непрочитанной литературе.

Советую ознакомиться с «Искусством», чтобы расширить свой кругозор и научиться приёмам рассуждений о том, чего толком не знаешь. Ну и чтобы перестать париться из-за того, что чего-то не читал.

«Почти серьёзно» — автобиографическая книга советского клоуна и актёра Юрия Владимировича Никулина. Впервые она вышла в 1979 году, однако я узнал о ней только в 2016-м. Автор пишет о своём детстве, о Великой Отечественной войне, о том, как не сумел поступить в актёрские вузы и стал клоуном.

Книгу я решил прочесть после того, как друг показал мне отрывок из неё:

«У нас в Токмакове часто собирались мои друзья, приятели отца. И как правило, во время чаепития шел обмен анекдотами. С отцом советовались, как лучше анекдот рассказать, подать. Конечно, анекдот должен быть коротким. Длинные анекдоты слушать скучно. Хотя бывают и среди длинных анекдотов хорошие, если у них конец неожиданный.

В связи с этим мне запомнилась история с анекдотом, завершение которой произошло в Калинине.

Еще учась в девятом классе, я с моим школьным приятелем Шуркой Скалыгой поехал как-то на стадион. Висим мы на подножке (в то время у трамваев не было автоматически открывающихся и закрывающихся дверей), а рядом с нами два парня, с виду студенты. Один из них и говорит другому:
— Слушай, мне вчера рассказали интересный анекдот.
Мы с Шуркой насторожились.
— Один богатый англичанин, — начал рассказывать парень, — любитель птиц, пришел в зоомагазин и просит продать ему самого лучшего попугая. Ему предлагают попугая, который сидит на жердочке, а к его каждой лапке привязано по веревочке. „Попугай стоит десять тысяч, — говорят ему, — но он уникальный: если дернуть за веревочку, привязанную к правой ноге, попугай будет читать стихи Бернса, а если дернуть за левую, — поет псалмы“. „Замечательно, — вскричал англичанин, — я беру его“. Он заплатил деньги, забрал попугая и пошел к выходу. И вдруг вернулся и спрашивает у продавца: „Скажите, пожалуйста, а что будет, если я дерну сразу за обе веревочки?“
И тут парень, который слушал анекдот, вдруг сказал:
— Нам выходить надо.
И они на ходу спрыгнули с трамвая.

Пришел я домой и все рассказал отцу. Целый вечер мы гадали, какая может быть у анекдота концовка. Наверняка что-нибудь неожиданное. Мы перебрали сотни вариантов, но так ничего и не придумали.
Прошло много лет. В годы войны, когда мы стояли в обороне под Ленинградом, как-то один мой товарищ рассказывает в землянке:
— Послушайте, ребята, хороший анекдот. В одном магазине продавали дорогого попугая. У него к каждой лапке привязано по веревочке. Как дернешь за одну, так он частушку поет, как дернешь за другую-начинает материться.
— Ну?! — воскликнул я в нетерпении.
Только солдат хотел продолжить рассказ, как его срочно вызвали к комбату. И он больше в землянку не вернулся. Его отправили выполнять задание, во время которого он получил ранение и попал в госпиталь.

И вот в Калинине во время представления стою я как-то за кулисами рядом с инспектором манежа, и он мне вдруг говорит:
— Знаешь, хороший есть анекдот. О том, как в Америке продавали попугая с двумя веревочками.
— Ну?! — замер я в потрясении.
— Сейчас объявлю номер. Подожди.
Вышел инспектор манежа объявлять номер, и с ним стало плохо, сердечный приступ. Увезли его в больницу.
Я понял, что больше не выдержу, и на следующий день пошел к нему в больницу.
Купил яблок, банку сока. Вхожу в палату, а сам весь в напряжении... Если сейчас упадет потолок и инспектора убьет, я не удивлюсь.
Но потолок не упал. Просто мне медицинская сестра показала на аккуратно застеленную койку и сказала:
— А вашего товарища уже нет...
Ну, думаю, умер. А сестра продолжает:
— Его час назад брат повез в Москву, в больницу.
„Еще не все потеряно, — подумал я. — В конце концов, вернется же он обратно“. Но до конца наших гастролей инспектор так и не вернулся.
Отец был потрясен этой историей.
— Прямо мистика какая, — говорил он, — жуть берет.

Спустя три года я снова попал в Калинин. В цирке инспектором манежа работал другой человек.
— А где прежний инспектор? — сразу же спросил я.
— А он ушел из цирка, — ответили мне. — Работает здесь, в Калинине, на радио.
В первый же свободный день я отправился на местное радио, отыскал комнату, где работал бывший инспектор. Два раза переспросил сотрудников, там ли их начальник (инспектор на радио возглавлял какой-то отдел), и, когда мне сказали, что он сидит на месте, я с трепетом постучался в дверь и вошел в кабинет.
Он сидел за столом и, увидев меня, воскликнул:
— О! Кого я вижу.
Я же про себя говорил: „Тише ты, тише. Не очень радуйся. Сейчас что-нибудь произойдет“.
Проглотив слюну, набрав воздуха, я выпалил:
— Привет! Что было с попугаем, у которого на ногах были привязаны веревочки?
— У какого попугая? — опешил бывший инспектор.
Я напомнил об анекдоте.
— А-а-а... Да-да... Такой анекдот был. Понимаешь, начало я, кажется, помню; продавали попугая в Америке... но вот концовку я забыл.
— Как забыл? — обмер я. — Ну вспомните, вспомните, — умолял я.
Он задумался, потом радостно воскликнул:
— Вспомнил! Сейчас расскажу. Только быстренько схожу к начальнику, подпишу текст передачи.
— Нет! — заорал я. — Сейчас расскажите, я и уйду.
И он рассказал.
Оказывается, когда покупатель спросил продавца, что будет, если дернуть сразу за обе веревочки, то вместо продавца неожиданно ответил сам попугай.
„Дурр-рак! Я же упаду с жердочки...“
Так я наконец узнал концовку анекдота».

В начале каждой главы Юрий Владимирович рассказывает анекдот или забавный случай из жизни. Например:

«Один из артистов Малого театра вернулся с курорта и прямо с поезда решил заехать в театр. Ходит по театру в летней рубахе, веселый, загорелый, пиджак через плечо, чемоданчик в руке. Здоровается со всеми, рассказывает, как отдохнул. Подходит к подмосткам и видит, что свет притушен, а на сцене стоит стол, за которым в боярских костюмах сидят артисты. Так как дело было днем, артист решил, что идет репетиция. Он бодро вышел на сцену, взмахнул рукой и, притопнув при этом ногой, воскликнул:
— Здорово, бояре!
Бояре странно посмотрели на него и ничего не ответили. Скосил он глаза и увидел, что зал полон публики. Оказывается, в тот день устроили шефский спектакль для солдат. Постоял артист секунду и тихо ушел за кулисы. Публика безмолвствовала. Никто ничего не понял. Зато бояре, плача от смеха, стали сползать под стол. Никто дальше играть не смог. Пришлось дать занавес».

Последняя глава посвящена историям о съёмках автора в фильмах. Она особенно интересна:

«Запомнился мне сюжет Никиты Богословского „Охота на оленя“. Лес. Идет крадучись человек с ружьем. Притаился за кустами. Раздвигает кусты, видит, стоит чья-то „Волга“. Человек подходит к машине и, быстро отвинтив с радиатора металлического оленя, убегает».

«Почти серьёзно» написана простым языком. После её прочтения ощущаешь себя побывавшим на юмористическом спиритическом сеансе, где Магистр Сомнительной Магии давал тебе возможность лично выслушать байки клоуна Никулина.

Предыдущие автобиографии
«Война всё спишет» Леонида Рабичева.
«Воспоминания о войне» Николая Никулина.
«Автобиография» Бенджамина Франклина.

Побывал, наконец-то, в «Подписных изданиях», мимо которых часто езжу. Это книжно-журнальный магазин, где можно ещё и кофе попить.

При входе висит самодельный плакат с предупреждением беречь айфоны и другие ценности:

На первом этаже девушка выбирает книгу:

Я поднимаюсь на второй и смотрю вниз.

Смотрю налево — там книжные полки до потолка и передвижная лестница.

Местный кофе попробовать не успел.

На выходе разговорился с продавцом. Говорит, что бесплатно заворачивает в фирменную упаковку любые купленные или принесённые с собой книги и подписные издания.

Визиток у них не оказалось, поэтому пришлось запомнить адрес сайта podpisnie.ru.

Леонид Рабичев — дизайнер, поэт и связист, прошедший через «Великую отечественную». В 2008 году издал книгу мемуаров «Война всё спишет. Воспоминания офицера-связиста 31-й армии». В ней автор рассказывает о своей довоенной жизни и фронтовых годах.

«Принесут ли мои воспоминания кому-то вред или пользу? Что это за двусмысленная вещь — мемуары!»

В книге ярко раскрывается несколько тем, из которых особенно запоминаются рассказы о солдатском быте, любви и жести, которую, вроде как, должна списать война.

«В 1943 году помыслы мои были чисты и дорога в будущее светла. В 2009 году и на прошлую наивность, и на будущее смотрю с испугом, и сердце мое обливается кровью. Видимо, тогда головы наши были не тем заняты. Как отвечали на Нюрнбергском процессе деятели Третьего рейха — выполняли боевые задачи, приказы вышестоящих начальников».

Любовь
По ходу книги несколько раз читаем, как автор влюблялся то в одну, от в другую девушку:

«Мой голос знали все телефонистки армии, и я полушутя-полусерьезно объяснялся им в любви».

Попадаются случаи на тему:

«Каждую ночь мне, с требованием прислать Веру, Машу, Иру, Лену, звонят незнакомые мне генералы из насквозь развращенного штаба армии. Я наотрез отказываю им, отказываю начальнику штаба армии, командующему артиллерией и командирам корпусов и дивизий.

Я приказываю Маше подняться, снимаю свою шинель, расстилаю её, ложусь и предлагаю Маше лечь на мою шинель рядом и накрыться её шинелью, но лежать спокойно, не разговаривать, закрыть глаза и спать, а она неожиданно прижимается ко мне и стремительно расстегивает ворот моей гимнастерки, и губы настежь, и умоляющие глаза. Меня начинает трясти, но не люблю же я её, в Любавичах с первого взгляда я влюбился в телефонистку из соседнего подразделения, москвичку, студентку филфака, и она в меня влюбилась с первого взгляда».

Или вот ещё:

«Наверху пустые нары, сосновые бревнышки, покрытые слоем еловых веток, расстилаю плащ-палатку, хочу забраться, а на нижних нарах подо мной Ирка, гимнастерку и юбку сбросила, и трусики, и чулки снимает.
— Лейтенант, — говорит, — на бревнах не заснешь, иди, б…, ко мне спать!».

Лейтенант Рабичев сперва всё не шёл:

«Прошло шестьдесят пять лет.

Мне бесконечно жалко, что не переспал я ни с Ириной, ни с Анной, ни с Надей, ни с Полиной, ни с Верой Петерсон, ни с Машей Захаровой».

А потом всё-таки да:

«— Пошли, лейтенант, — говорит мне Надя Петрова и кладет мне на плечи руки. <...>
Снимаем с кровати двух мертвых женщин, стремительно раздеваемся».

Солдатский быт
Сначала автор восемнадцатилетним парнем попадает в «учёбку», где ему приходится нелегко на занятиях по строевой подготовке. В итоге заканчивает обучение с отличием.

«Разные характеры. Одни лежат на животе, зарываются головой в песок, в траву, в грязь и дрожат. Другие, их меньше, лежат на спине и смотрят на небо. Мне хочется отвернуться, но нельзя, лежу на спине и смотрю на небо».

Жесть
Некоторые описанные события шокируют и поражают:

«Да, это было пять месяцев назад, когда войска наши в Восточной Пруссии настигли эвакуирующееся из Гольдапа, Инстербурга и других оставляемых немецкой армией городов гражданское население. На повозках и машинах, пешком — старики, женщины, дети, большие патриархальные семьи медленно, по всем дорогам и магистралям страны уходили на запад.

Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек.

Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.

Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует, нет, скорее регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали.

Нет, не круговая порука и вовсе не месть проклятым оккупантам этот адский смертельный групповой секс».

Ниже — лютая жесть, поэтому пропустите следующую цитату, если знаете про себя, что слабонервны:

«Размечтался, и вдруг в распахнутые ворота входят две шестнадцатилетние девочки-немки. В глазах никакого страха, но жуткое беспокойство.

Увидели меня, подбежали и, перебивая друг друга, на немецком языке пытаются мне объяснить что-то. Хотя языка я не знаю, но слышу слова „мутер“, „фатер“, „брудер“.

Мне становится понятно, что в обстановке панического бегства они где-то потеряли свою семью.
Мне ужасно жалко их, я понимаю, что им надо из нашего штабного двора бежать куда глаза глядят и быстрее, и я говорю им:
— Муттер, фатер, брудер — нихт! — и показываю пальцем на вторые дальние ворота — туда, мол. И подталкиваю их.

Тут они понимают меня, стремительно уходят, исчезают из поля зрения, и я с облегчением вздыхаю — хоть двух девочек спас, и направляюсь на второй этаж к своим телефонам, внимательно слежу за передвижением частей, но не проходит и двадцати минут, как до меня со двора доносятся какие-то крики, вопли, смех, мат.

Бросаюсь к окну.

На ступеньках дома стоит майор А., а два сержанта вывернули руки, согнули в три погибели тех самых двух девочек, а напротив — вся штабармейская обслуга — шофера, ординарцы, писари, посыльные.
— Николаев, Сидоров, Харитонов, Пименов… — командует майор А. — Взять девочек за руки и ноги, юбки и блузки долой! В две шеренги становись! Ремни расстегнуть, штаны и кальсоны спустить! Справа и слева, по одному, начинай!<...>

Гордо подбоченясь, командует майор А. Но вот поднимается последний, и на два полутрупа набрасываются палачи-сержанты.

Майор А. вытаскивает из кобуры наган и стреляет в окровавленные рты мучениц, и сержанты тащат их изуродованные тела в свинарник, и голодные свиньи начинают отрывать у них уши, носы, груди, и через несколько минут от них остаются только два черепа, кости, позвонки».

Если не считать описываемых ужасов, книга довольно легко читается. Она разбавлена стихами и фронтовыми письмами автора, вместе с отвлечёнными от войны сюжетами.

Книга расширяет сознание, что полезно. После неё смотришь на войну по-новому.

Советую читать интересующимся историей, второй мировой войной и мемуарами. Всем, кто предпочтёт горькую правду сладкой лжи.

Советовал раньше
«Воспоминания о войне» Николая Никулина
«Крутой маршрут» Евгении Гинзбург
«Автобиография» Бенджамина Франклина
Сериал «Наши матери, наши отцы»

«Инферно» — очередная книга Дэна Брауна, автора «Кода Да Винчи». За «Инферно» я взялся по рекомендации: «Это захватывающая интересная книга о новых приключениях Роберта Лэнгдона, главного героя „Кода Да Винчи“. Советую». Прочитал. Рекомендация подтвердилась, книга оказалось остросюжетной и увлекательной. Прям не оторваться, иногда.

«Инферно» — книга для отдыха с умом. Для отдыха, потому что читается легко и сюжет в ней затягивает. С умом, потому что Браун приводит в тексте факты, над которыми интересно поразмышлять.

Прочёл на январских «каникулах» книгу «Дорогая редакция — подлинная история „Ленты.ру“, рассказанная её создателями». Часть ребят, которые в разное время работали в «Ленте.ру», написали книгу о редакции, после того, как редакцию распустили. Сайт «Ленты» я не читал, а узнать историю её создания и быта оказалось интересно.

Книга состоит из очерков на тему «А каково это было — работать в „Ленте“?». Один автор — одна глава книги, одно эссе воспоминаний.

«Мы работали под девизом „Не путайте правду с информацией“».

«„Никаких оценочных суждений в материалах“, — гласила должностная инструкция».

Книга написана с юмором, вплоть до чёрного:

«Лавина внутренних ленточных слов хлынула в русский интернет-язык. Игорю, настоящей звезде русских социальных медиа, здесь больше есть что вспомнить — а я лишь скажу, что до сих пор вздрагиваю, когда встречаю в письменной речи чужих людей выражение „на самом деле нет“ без даже подразумеваемых кавычек».

«Дошло до того, что в 2013-м мне удалось серьезно протащить „лисиченьку“ на главную страницу „Ленты.ру“».

«Нашел одну охренительную новость: в Африке сгорело население целой деревни — возле них сошел с рельсов состав с бензином, и они пошли его воровать — с факелами».

Особенно запомнилась глава про захват террористами «Норд-Оста», написанная Антоном Лысенковым. Привожу отрывок:

«В самом разгаре событий у меня кончились деньги на телефоне. Девочка-оператор в „МТС“ слушала мои просьбы вернуть мне связь с трогательным сочувствием, но ничего поделать не могла. В здании раздались взрывы, огромный плакат „Норд-Оста“ на фасаде разорвался, открыв черный зияющий пролом. Я нашел на кухне обычный городской телефон и снова дозвонился до редакции. Прямо перед моим окном, укрываясь за стволами деревьев, сидели и лежали солдаты — молодые ребята, которых я видел в оцеплении. Если мне было так страшно, то каково же было им? Когда выстрелы стихли и все они убежали вперед, в здание, а к центральному входу стали подъезжать машины МЧС и „скорой помощи“, я решил, что все кончилось, операция завершена. Я раскрыл окно, выпрыгнул вперед и осторожно пошел вслед за солдатами, чтобы посмотреть, что происходит с заложниками. Как раз в это время они стали появляться — кого-то выводили под руки, кого-то выносили. Сами они двигались как-то заторможенно, иные были без сознания. Тут из раскрытого окна на самом верху дома, из которого я выпрыгнул, крикнули: „Эу! Слышь, ты куда? Капитан, этого, этого бери!“ Откуда-то появился милиционер, схватил меня за шиворот и, не обращая никакого внимания на крики, что я репортер, запихнул в обычный „Икарус“, стоявший чуть в стороне. Из автобуса видно было плохо. Я стал размышлять о том, в каком направлении пойдет дознание, когда выяснится, что у меня отчим чеченец. Но вскоре тот капитан снова вернулся к автобусу. Я постучал по стеклу и показал пресс-карту. Он остановился на мгновение, посмотрел на меня, потом жестом велел открыть дверь автобуса и вбежал ко мне. „Чо, журналист? Ну давай отсюда быстро к журналистам“. Выволок меня из автобуса и, подозвав двух солдатиков, указал пальцем через площадь, где слева за оцеплением кучей стояли телекамеры: „Ну-ка этого вон туда“. Солдатики взяли меня под руки, провели через всю площадь перед телекамерами и вышвырнули за оцепление в толпу репортеров. Естественно, в теленовостях вскоре стали показывать мой триумфальный проход под конвоем, сопровождая эти кадры сообщениями о пойманных террористах. В результате к тому времени, когда я уже положил денег на телефон и ехал домой в маршрутке, мне начали названивать, и мне приходилось под все более тревожными взглядами попутчиков вновь и вновь объяснять, что я не террорист, из „Норд-Оста“ не сбежал, что меня уже отпустили, не били и что все в порядке».

Интересно было почитать о заголовках:

«Для пущей строгости был придуман формальный принцип: как объясняли для тупых, заголовок должен быть без запятых и без „не“. На самом деле это значило, что в нем не должно быть сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, а заодно и глаголов в несовершенном виде».

О курьёзных заголовках:

«Депутат Госдумы пополнил зоопарк Кадырова».

И про мат в работе:

«Тем не менее мат выполнял много важных функций в коллективе: это и экономия времени, и уравнивание людей на разных этажах иерархии в условиях общего дела, и — как и знаменитый показной цинизм — борьба со стрессом, который хороший журналист испытывать просто обязан. <...> Мат в экстремальных условиях оказывается как будто бы ГОСТом: еще одним доказательством, что работаешь на пределе возможностей. Журналистские коллективы, где народная брань не в чести, доверия не внушают: как они собираются быть честными с читателем, если в бытовом общении не матерятся?

Мат внутри редакции принимал необычные формы: необходимость компромисса между эмоциональностью и пристойностью рождала эвфемизмы „жеваный крот“ или „кованый стыд“.

Слово — всегда немного пароль, по которому узнают друг друга единомышленники».

Книга читается довольно легко. У всех авторов свой стиль письма. Кто-то пишет с матом, кто-то более официальным языком. Из общей колеи выбивается лишь одна глава — Стихи о «Ленте» — осилить её было непросто.

Читайте «Дорогую редакцию», если интересуетесь «Лентой.ру», журналистикой, историей рунета или просто хотите немного расширить кругозор.

Вчера в «Буквоеде» Ник Перумов презентовал свою очередную книгу — «Гибель Богов-2. Книга четвертая. Асгард Возрождённый». К сожалению, я ничего не смогу рассказать вам о ней. Раньше я никогда не читал этого автора, поэтому так и не понял о чём это произведение.

Своё выступление писатель начал с рассказа о том, что зачастил с выпуском новинок. Всё потому, что издательство не оставляет автору альтернатив, выпуская лишь небольшие по объёму книги: примерно 350 страниц против 500 или 600, которые были раньше.

Из почти что полуторачасовой встречи мне особенно запомнились четыре мысли Перумова:

1. Если вашей книги не было год — сокращайте тираж новой в три раза.
2. Если ты хочешь, чтобы тебя читали, надо уметь писать быстро и выражать свои мысли чётко.
3. Пиратство очень сильно бьёт по писателям.
4. Когда выходит электронная версия книги, люди практически перестают покупать её бумажный вариант.

С интересом послушал Ника Перумова. Читайте книжки.

О книге Йозефа Мюллера-Брокманна «Модульные системы в графическом дизайне» я узнал года четыре назад. С тех пор хотел её прочесть, но на русском языке её не было (или я не находил), а чтение оригинала на немецком и английском откладывалось и откладывалось. В прошлом году увидел отечественное издание — перевод оригинального, вышедшего в 1981 году — да приобрёл его.

Перед тем как приступить к книге, мною был изучен свежий на то время параграф «Ководства», поэтому я ещё хорошо помнил написанное Артемием Лебедевым в §178:

«Возьмем, например, модульные сетки. Нельзя сначала математически разлиновать лист, а потом пытаться в него втиснуть материал. Нужно расположить материал так, чтобы нравилось, а потом в получившемся гармоничном варианте искать принцип, который и ляжет в основу правил.»

Мюллер-Брокманн несколько похоже сформулировал одну из мыслей в книге:

«Тот, кто пользуется модульной системой, получает полезный и удобный инструмент — не более того, но и не менее, с его помощью возможно добиться интересного, организованного и гибкого расположения иллюстраций и текста, но применение модуля само по себе не гарантирует удачу.»

«Модульная структура для организации изобразительной поверхности не более чем хороший, пригодный в большинстве случаев инструмент.»

Однако Йозеф также пишет:

«На самом деле изучение модульной системы и её практического применения должно быть обязательным для профессии графических дизайнеров. Без перехода к конструктивному методу, без планирования не может развиваться и возрастать качество оформления.»

Книга достаточно быстро читается. В ней много иллюстраций:

Вот что я ещё вычитал. Про внешнее и внутреннее оформление издания:

«Для соблюдения единства в дизайне печатного издания внешнее оформление (сторонки обложки) должно делаться по той же модульной системе и шрифтами тех же размеров, что и внутреннее оформление. <...> Без оглядки на формы внутреннего оформления книги открывается большое поле для работы фантазии, можно проектировать формы с меньшими ограничениями, свободнее выбирать число красок и сами цвета. Большинство дизайнеров выбирают этот путь как более простой.»

Об оформлении фирменных стилей и логотипов:

«Перед тем как проектировать модульную структуру для фирменного стиля, нужно иметь в распоряжении всю документацию предприятия, для которой будет делаться оформление.»

«Если компания хочет сделать новый знак или логотип, он должен проектироваться в соответствии с разработанным фирменным стилем. Концепция стиля должна охватывать печатные издания одного типа, формуляры, наружные надписи, телевизионную рекламу, выставки и так далее. Большое значение имеет выбор цвета, характерного для фирмы.»

«Модульные системы» — хорошо оформленное и отлично свёрстанное издание, которое приятно держать в руках. Жаль только в нём встречаются ошибки: орфографические, пунктуационные и иллюстрационные, когда картинки стоят не на своих местах. Как-то совсем не ждёшь ошибок, покупая книжку за 1 200 рублей.

Книга помогает познакомиться и до некоторой степени разобраться в теме модульных сеток. Наверное, вам будет интересно её прочесть, если вы графический, интерьерный или веб-дизайнер. Ну или веб-технолог.

style=«display:inline-block;width:728px;height:90px»
data-ad-client=«ca-pub-0300137382738521»
data-ad-slot=«3605167326»>