Прочёл на январских «каникулах» книгу «Дорогая редакция — подлинная история „Ленты.ру“, рассказанная её создателями». Часть ребят, которые в разное время работали в «Ленте.ру», написали книгу о редакции, после того, как редакцию распустили. Сайт «Ленты» я не читал, а узнать историю её создания и быта оказалось интересно.

Книга состоит из очерков на тему «А каково это было — работать в „Ленте“?». Один автор — одна глава книги, одно эссе воспоминаний.

«Мы работали под девизом „Не путайте правду с информацией“».

«„Никаких оценочных суждений в материалах“, — гласила должностная инструкция».

Книга написана с юмором, вплоть до чёрного:

«Лавина внутренних ленточных слов хлынула в русский интернет-язык. Игорю, настоящей звезде русских социальных медиа, здесь больше есть что вспомнить — а я лишь скажу, что до сих пор вздрагиваю, когда встречаю в письменной речи чужих людей выражение „на самом деле нет“ без даже подразумеваемых кавычек».

«Дошло до того, что в 2013-м мне удалось серьезно протащить „лисиченьку“ на главную страницу „Ленты.ру“».

«Нашел одну охренительную новость: в Африке сгорело население целой деревни — возле них сошел с рельсов состав с бензином, и они пошли его воровать — с факелами».

Особенно запомнилась глава про захват террористами «Норд-Оста», написанная Антоном Лысенковым. Привожу отрывок:

«В самом разгаре событий у меня кончились деньги на телефоне. Девочка-оператор в „МТС“ слушала мои просьбы вернуть мне связь с трогательным сочувствием, но ничего поделать не могла. В здании раздались взрывы, огромный плакат „Норд-Оста“ на фасаде разорвался, открыв черный зияющий пролом. Я нашел на кухне обычный городской телефон и снова дозвонился до редакции. Прямо перед моим окном, укрываясь за стволами деревьев, сидели и лежали солдаты — молодые ребята, которых я видел в оцеплении. Если мне было так страшно, то каково же было им? Когда выстрелы стихли и все они убежали вперед, в здание, а к центральному входу стали подъезжать машины МЧС и „скорой помощи“, я решил, что все кончилось, операция завершена. Я раскрыл окно, выпрыгнул вперед и осторожно пошел вслед за солдатами, чтобы посмотреть, что происходит с заложниками. Как раз в это время они стали появляться — кого-то выводили под руки, кого-то выносили. Сами они двигались как-то заторможенно, иные были без сознания. Тут из раскрытого окна на самом верху дома, из которого я выпрыгнул, крикнули: „Эу! Слышь, ты куда? Капитан, этого, этого бери!“ Откуда-то появился милиционер, схватил меня за шиворот и, не обращая никакого внимания на крики, что я репортер, запихнул в обычный „Икарус“, стоявший чуть в стороне. Из автобуса видно было плохо. Я стал размышлять о том, в каком направлении пойдет дознание, когда выяснится, что у меня отчим чеченец. Но вскоре тот капитан снова вернулся к автобусу. Я постучал по стеклу и показал пресс-карту. Он остановился на мгновение, посмотрел на меня, потом жестом велел открыть дверь автобуса и вбежал ко мне. „Чо, журналист? Ну давай отсюда быстро к журналистам“. Выволок меня из автобуса и, подозвав двух солдатиков, указал пальцем через площадь, где слева за оцеплением кучей стояли телекамеры: „Ну-ка этого вон туда“. Солдатики взяли меня под руки, провели через всю площадь перед телекамерами и вышвырнули за оцепление в толпу репортеров. Естественно, в теленовостях вскоре стали показывать мой триумфальный проход под конвоем, сопровождая эти кадры сообщениями о пойманных террористах. В результате к тому времени, когда я уже положил денег на телефон и ехал домой в маршрутке, мне начали названивать, и мне приходилось под все более тревожными взглядами попутчиков вновь и вновь объяснять, что я не террорист, из „Норд-Оста“ не сбежал, что меня уже отпустили, не били и что все в порядке».

Интересно было почитать о заголовках:

«Для пущей строгости был придуман формальный принцип: как объясняли для тупых, заголовок должен быть без запятых и без „не“. На самом деле это значило, что в нем не должно быть сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, а заодно и глаголов в несовершенном виде».

О курьёзных заголовках:

«Депутат Госдумы пополнил зоопарк Кадырова».

И про мат в работе:

«Тем не менее мат выполнял много важных функций в коллективе: это и экономия времени, и уравнивание людей на разных этажах иерархии в условиях общего дела, и — как и знаменитый показной цинизм — борьба со стрессом, который хороший журналист испытывать просто обязан. <...> Мат в экстремальных условиях оказывается как будто бы ГОСТом: еще одним доказательством, что работаешь на пределе возможностей. Журналистские коллективы, где народная брань не в чести, доверия не внушают: как они собираются быть честными с читателем, если в бытовом общении не матерятся?

Мат внутри редакции принимал необычные формы: необходимость компромисса между эмоциональностью и пристойностью рождала эвфемизмы „жеваный крот“ или „кованый стыд“.

Слово — всегда немного пароль, по которому узнают друг друга единомышленники».

Книга читается довольно легко. У всех авторов свой стиль письма. Кто-то пишет с матом, кто-то более официальным языком. Из общей колеи выбивается лишь одна глава — Стихи о «Ленте» — осилить её было непросто.

Читайте «Дорогую редакцию», если интересуетесь «Лентой.ру», журналистикой, историей рунета или просто хотите немного расширить кругозор.